Группа крови, как фактор «склейки»

Родительский посыл

Внешне супруги Юрий и Марина Грачёвы похожи друг на друга: оба высоколобые, у обоих носы-клювики, вздёрнутые в изломе, как будто в удивлении, брови и простреливающий насквозь взгляд... Этакие великороссы с юго-восточной перчинкой. А темперамент разный. Он — типичный сангвиник, оптимист, весёлый шутник, добродушный и спокойный. А она — взрывной, впечатлительный холерик. Марина безоговорочно признаёт, что в работе такой нрав позволяет выдерживать нагрузки, что называется, на одном характере, а в семейной жизни — не лучший попутчик. Тем не менее, с Юрием они прожили вместе более 45 лет, и их семья, состоящая, помимо них, из двоих детей, зятя, снохи и пятерых внуков — обогретое теплом гнездо, не подверженное влиянию «взрывных волн».

— У меня первая группа крови, я заполошная. А у него четвёртая — ровная. Я импульсивная, а он какой-то правильный, спокойный, уравновешенный. И воспитание правильное, — не без гордости за супруга отмечает Марина. — У Юрия семья хорошая, мама Александра Петровна у него была мудрая, душевная, и я у неё многому научилась. И папа хороший, но мама «главная по тарелочкам», всю семью держала рядом. И что было приятно, она меня ценила. Моя мама Валентина Васильевна тоже любила зятя, но она жила далековато, и мы чаще собирались у его родителей. Свекровь понимала зятьёв и снох, никого из родных детей ближе к себе не ставила. Не знаю, откуда у неё такое благородство — в жизни голос не повысила. И нам говорила: «Если не можете что-то объяснить ребёнку, при мне чтоб на них не кричали». И наши отношения складывались благодаря её мудрости. Всегда помогала с внуками, на 120 процентов была уверенность, что останется. Год сидела с нашей дочерью, чтоб та в садик пошла в два годика. Ни слова не сказала, что ей тяжело. Такая женщина! Большой для меня пример. Думаю, вот пары расходятся, а в нашей семье разводов нет, и погода в доме тёплая. То ли это родительское отношение, как посыл на будущее? Ведь свекровь своих детей и баловать могла, и работу с ними разделить. Мальчишки у неё всё по дому делали, даже полы мыли. Вот и мы с мужем домашние дела не делим. На мне — квартира, гараж — на нём. Посадили картошку, он окучивает, на мне — кусты, ягоды, а он подвязывает. Бывает, после обеда присяду в зале и слышу: на кухне что-то урчит — это он посуду моет. Зачем, говорю, помыл, что, мне тяжело? Если я болею, он по дому всё сделает. Если он устал, я и уберу, и поднесу.

Двойная династия

Оба они приехали из Казахстана, куда их родители отправились «поднимать целину». Попали на бокситовый рудник в город Аркалык Тургайской области (ныне Кустанайская область). Поднять-то подняли, пустили корни, но в 1990-е годы рудник оказался под угрозой закрытия, с работой стало туго, и второе поколение Грачёвых-Борискиных («хвостик» — её девичья фамилия) подалось всей семьёй, с двумя детьми, на Урал, на малую родину Марины. Она из Коркино, но привлекла их Сатка: «Магнезит» тогда разрабатывал Мельнично-Паленихинский карьер, куда требовались водители большегрузов. Где Юрий и пригодился, с 1995 года за рулём гигантского 40-тонного БелАЗа, а позже пересел на более компактный и юркий «Bell». Сейчас трудится водителем в «Саткинской нерудной компании». А Марина с переездом устроилась на «Магнезит», в БРУ — бетонно-растворный узел, где отливали блоки и другие строительные элементы. Начинала лаборантом, брала пробы раствора и отвозила в лабораторию. Потом перешла в управление — завхозом и табельщиком в АХО, а позже стала заведующей копировально-множительного бюро (КМБ), занималась изготовлением штампов, визиток, печатей, бланков для цехов комбината. После ухода на пенсию пригласили специалистом в ЗАГС. А в настоящее время — секретарь совета ветеранов «Магнезита». У обоих за труд и общественную работу — грамоты и благодарности от предприятия и муниципалитета.

— Дети у нас разные. Старшая дочь Наталья усидчивая, выбрала юриспруденцию, окончила ЮУрГУ, ведущий специалист в Саткинском отделении Росреестра по Челябинской области. Сын Станислав в детстве был очень подвижным, спортом увлекался, при этом обожает историю общества, окончил тот же вуз, что и дочь, стал политологом, некоторое время работал по специальности, — рассказывает Марина.

Позже Станислав перешёл на «Магнезит», работал прессовщиком в департаменте по производству изделий (ДПИ), а в настоящее время — рабочий в цехе подготовки производства (ЦПП). Муж дочери Андрей трудится машинистом экскаватора в Ельничном карьере. А сноха Алёна — ведущий специалист в ЗАГСе. Получается, двойная династия.

Способ ношения портфеля

В кинофильмах частенько показывают, как мальчик за девочкой портфель носит, а вот Юрий портфель Марины уносил домой. Такой вот оригинальный способ ухаживания.

— Познакомились в пионерском лагере — там его и заприметила. И детям, и внукам это рассказываю. Он меня удивил тем, что был, как будто из-под утюга, — вспоминает Марина. — У других мальчишек галстуки помятые, да и сами тоже... А этот всегда аккуратный, хоть и озорной. Таким его запомнила. После летних каникул он пришёл в наш класс, а до этого учился в другой школе. Жили на одной улице. Нам по 12 лет тогда было. Ну, какое в этом возрасте общение. Портфелем по башке дать. После школы идём, он с мальчишками. Ударит по портфелю, выбьет из рук и к себе утащит — чтоб пришла забирать. Говорит, не помню такого. Но было же!

В жизни они расставались дважды. Когда умер отец Марины, её семье пришлось уехать к отчиму в совхоз — в 40 километрах от города. А через два года они встретились в техникуме, он учился на механика, она — на бухгалтера, он — четыре года, она — три. Потом снова разъехались. Он в армию ушёл (служил под Ленинградом), а она перед этим укатила по комсомольской путёвке в Волгодонск Ростовской области — на «Атоммаш». Но обоих тянуло назад, наверное, оба чувствовали, что всё предрешено.

— У меня он в голове всегда был, — утверждает собеседница. — Он-то не знаю, как, а мне больше-то никто и не нравился. А уехала от него или от себя, не могу сказать. Через три года вернулась — любовь повела назад — он ведь как раз из армии пришёл. Мы оба жили и работали в Аркалыке, всё так же, на одной улице. Он ходит, улыбается. И уже сам сделал первый шаг. Я девица такая была, модная, из центра России. А сколько ревела, сколько слёз: с кем-то пошёл, с кем-то увидела. Парень-то видный, много кто по нему плакал. Была с ним группа мальчишек, статные, высокие, плакали по ним девушки, что внимания им не уделяли. Потанцуют, проводят, а на следующий день — ищи, свищи. И сердце девичье разбито.

Ася, Иголки, Димасик, Тепан и другие родные...

Есть в квартире Грачевых семейная стена, на которой фотографии детей и внуков. Одно фото — парное. Когда старшему внуку Егору исполнилось 18, бабушка поместила его взрослый снимок рядом с тем, где ему год. Ещё четыре вакансии пока свободны. Двухгодовалая Настя всех узнаёт: «Это Иголка, и это Иголка, это Ася, а это Димасик и Тепан».

— У дочери трое детей: Егор, Степан и Анастасия — 18, 15-ти и 2-х лет. У сына двое: Егор и Дмитрий — 11 и 5 лет, — переводит с детского бабушка. — Степану 15, и он у нас — самый деловой, работает на Светлой поляне, на сплавах. Приедет, покажется и снова — на работу. Он у нас добрейшей души человек, готов всем помочь. Рассказывает, на улице подходит к бабушке с тяжёлой сумкой и предлагает: «Давайте, я вам помогу». А та с перепугу думает, что он сумку последнюю у неё заберёт. Он же парень высокий. В деда! А темпераментом — в меня. Димочка у нас — джентльмен, никогда не зайдёт в дверь вперёд меня, пропустит: «Баба, руку дай». Все спортом занимаются, все молодцы! Конечно, звёзд с неба не хватают. Но я говорю мужу: «Юра, благодари Бога, что не было с ними больших проблем». Они ведь и баловались, и озорничали, но с пути истинного не сошли.

— Когда внуки рядышком, мне нравится, — продолжает Марина Грачёва. — Вот носятся по квартире Дима и Настя. Вроде бы мы устали, или с дачи, или муж с суток. Но они бегают, и от этого легко. Они тут перевернут всё, что могут, а бабушке развлекаться, игрушки разбирать, пылесосить. Но мне не трудно. И сегодня, и завтра, и послезавтра. Но на шею садиться не даю. Частенько пеку им любимый торт «Графские развалины». Люблю возиться с мукой. Но, допустим, если вспомнят про торт, когда силы уже на пределе, я им парирую: «Заказывайте заранее». Уже нет этой прыти. А вот причёску сделать — всегда пожалуйста. Сама всегда стриглась коротко, а длинные волосы люблю укладывать. У дочери косы были ниже спины, и ей плела, и соседским девчонкам. И своих подруг к праздникам причёсываю.

Дышать в одну сторону

— Есть такой анекдот. На золотой свадьбе невесту спрашивают: «А не было желания разойтись?». Она отвечает: «Разойтись не было, а прибить было». Вот это про нас! — шутит собеседница. — Чтоб не казалось, что всё у нас сладко. Всякое было, жизнь-то долгая. Но остался какой-то стержень, запал. Дети на первом месте, семья... О каком разводе речь, если столько вложено в отношения! Мы оба с 1958 года, я в сентябре родилась, он в октябре — 20 дней разницы. Не находим компромисс, и он, чтобы в шутку ответственность переложить, говорит: «Вот ты старше, тебе и отвечать». Вроде бы, спорим, а ругаться не ругаемся, времени жаль на разборки.

— Мы даже дышим в одну сторону, даже думаем одинаково, не получается по отдельности, и не хотим, — продолжает супруга. — Хоть и разными остаёмся, но стали гибкими что ли. Я более эмоциональная, но доводы могу привести. Я всё быстро делаю, а он тщательно. Напортачу: «Юра, я тут завалила что-то». А он разберёт, разгребёт, всё упорядочит. Не сердится никогда. У нас отношения переросли стадию обиды и стали даже добрей, чем в молодости. Стараемся оберегать друг друга. Кто-то устал, что-то не так, и другой — всегда рядом, на подхвате. Если он захандрит, я его начинаю тормошить. Если я, он — меня. Энергией друг друга заряжаем. Он рано уходит на работу, без десяти шесть. Я встаю и провожаю каждый раз. Не дай Бог, что случится. Знаю, что мне надо проводить. Молю Бога, чтоб подольше рядом друг с другом побыть. Второе дыхание что ли открылось. Даже порой язык хочется прикусить, чтоб не сказать лишнего. Я считаю, что любовь, семейное счастье — это умение вовремя остановиться. Умение не сказать, когда тебя несёт... И уметь прощать. Наверное, с возрастом ко всем это приходит. Вот смотрю: идёт по улице пожилая семейная пара, держась за руки. И это у них не просто так, а мантра какая-то, ритуал, невозможность идти по жизни по-другому!